Анатолий Оркас - Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]

- А почему бы и нет? Ты мне нравишься.

- Тогда я буду называть тебя Зизи.

Она засмеялась.

- Придумай для меня какое-нибудь свое прозвище.

- А почему не звать тебя по имени?

- Оно мне не нравится. Да, его дали мне родители, но это не значит, что я должна им восхищаться.

- Тогда будешь просто Лена.

- Лена... Короче и проще, да... Это что-то значит для тебя?

- В моем мире Лена было простое и обычное имя.

- Разумно. Марк, что ты так боишься? Ведь я не укушу тебя! Ты можешь потрогать меня в любом месте.

- Ну, не знаю. Как-то оно...

- Ты не уверен в себе? В чём именно? У тебя же всё работает прекрасно!

- Я боюсь, - честно признался Марк. - Что сделаю что-то не так.

- Запросто, - согласилась девушка. - Если ты будешь делать что-нибудь не так.

- А как делать "так"?

- Да просто делай! - она пожала плечами. - Делай то, что ты хочешь, и всё.

- И всё?

- Конечно!

Марк некоторое время ещё раздумывал.

Потом задрал на ней платье и опустился на колени.

- Что-то не так? - спросила она спокойно через некоторое время.

- Видимо, да, - ответил Марк, вставая.

- Значит, это не то, что ты хочешь.

- Видимо, да.

- Но и процесс проб и ошибок может доставлять массу удовольствия. Можно я тебя пощекочу?

- Ай! Ой, Хелена... Лена... Ленка, прекрати, твою мать!

- Тогда повернись на живот. Сейчас, подожди, расстегну... А так - приятно?

- Да.

- А так?

Марк ощутил легчайшее дуновение, прокатившееся по спине. Потом вдоль лопаток прошелся холодный ветерок и сразу после этого - горячая волна.

- Так очень приятно.

- Вот видишь. Можно делать что-нибудь, не зная заранее, но сам процесс узнавания может доставлять удовольствие. Попробуй ещё раз. Я здесь, рядом с тобой, и никуда не денусь.

На этот раз Марк отпустил себя, позволив не торопясь и без метаний просто осмотреть то, что ему хотелось.

Гладкость кожи ее плеч. Форму и ощущение грудей под ладонями. А заодно - как на ней сидит платье? Почему не скатывается, не обнажает груди? Не давит ли?

- И нечего этого стыдиться, - вдруг сказала Хелена. - В конце-концов, женская одежда для того и делается, чтобы привлекать вас, мужиков. Конечно, смотри! Заодно поучишься снимать.

- И надевать.

- И надевать, если тебе это приятно и интересно.

Дальнейшие полчаса прошли в приятной возне, которая хотя и не имеет прямого отношения к сексуальным утехам, но доставляет обоим особое удовольствие - общение и взаимопонимание.

Хелена лежала перед ним - открытая, доступная и без малейших следов стеснения. Марк вдруг ощутил, что и сам давно уже не стесняется - ни ее тела, ни своего.

- Если ты хочешь сделать со мной что-нибудь, сейчас самое время.

- А что? - он провел пальцем у нее по животу.

- Что хочешь.

- А если я захочу вскрыть тебе пузо, выпустив наружу все кишки?

- Если бы это действительно доставило тебе удовольствие - можно было бы и попробовать.

- серьёзно? - изумился Марк.

- Да, хотя такое удовольствие и смертельно опасно, но, как я уже сказала - опытной женщине маньяк только в радость. Только надо, чтобы ты действительно этого хотел. Разве ты не замечал, что взаимное удовольствие позволяет получать наслаждение от чего угодно? Если приятно обоим - то радость доставит всё, от совместной конной прогулки и простых поцелуев до вскрытия живота. Но ведь тебе это совершенно неинтересно, красавчик. Я же знаю, что у тебя гораздо более простые желания.

После исполнения простых желаний Марк лежал, обнимая ее, и думал.

- Ты удивительно честна. Как тебе это удаётся?

- О, Марк! Женщина может быть сколь угодно честной. Это совершенно не мешает ей обманывать.

Марк засмеялся.

- Ты не колдунья?

- Ведьма? Нет, не больше, чем любая другая женщина. Ты знаешь, в чем наша сила?

- Знаю. В вашей слабости, которой вы пользуетесь лучше, чем кто бы то ни было. Но как ты решилась на то, чтобы залезть в постель к королю?

- Ах, эти условности... Король такой же мужчина, как и конюх. И в постели ещё неизвестно, кто кому даст фору. Не расстраивайся...

- Я не расстраиваюсь. Я согласен.

- Поэтому мне неважно, король этот конкретный мужчина, или купец, или повеса.

- Тогда - почему?

- Всё тебе надо знать. Ну, хорошо, я отвечу. Только положи руку вот сюда и вот так делай. Хотя, не знаю, насколько это то, чего ты ждешь. Мне просто нравится.

- И всё?

- Ага. Правда, простой секрет? Я делаю то, что мне нравится, и поскольку мне это нравится, то остальным ничего не остается делать, как тоже радоваться.

- Но почему - со мной? Ведь в зале было, наверное, уйма других кавалеров, которые могли бы доставить тебе и большее удовольствие!

- Потому, что я - не единоличница. Мне неинтересно получать удовольствие одной. Ведь один всегда меньше двух! А когда получают удовольствие двое - это же вдвое приятнее! Те, кто были там, в зале, максимум могли бы подергать попкой, лапая меня повсюду и говоря стандартные комплименты. Даже на одно удовольствие не тянет. А ты - совсем другое дело. С тобой интересно и вполне даже приятно.

- А как ты узнала, что со мной будет приятно?

- Конечно, я не знала... Ааа... Да... Но почему бы и не попробовать? А как видно? Не могу это объяснить. Я просто вижу. Наверное... просто... опыт...

Потом они опять лежали.

- Мой учитель, - разоткровенничался Марк, - учил меня, что все вокруг вертится вокруг наших желаний. Ты желаешь сексуальных утех и, наверное, тебя бы назвали потаскушкой, если бы ты не делала все так безупречно.

- Не расслабляйся, красавчик! - Хелена провела пальцем по его носу и губам. - Ты сейчас похож на всех остальных мужчин. Я никогда не могла понять, почему после такого простого действия вас тянет на откровенность? Если бы у тебя было бы хотя бы десяток таких, как я - ты мог бы выгнать всех своих палачей.

- Я не о том откровенничаю, - попытался вывернуться уличенный и пристыженный Марк. - Это я могу рассказывать кому угодно и когда угодно.

- Тогда рассказывай, - она прижалась щекой к его груди.

- Нет, не знаю... Это было такое чувство... Я всё никак не могу поверить, что ты не колдунья.

- А тебе так хочется этого? Ты жаждешь свалить на мое колдовство собственную похоть?

- Похоть? Нет. Я прекрасно знаю, что я мужик, и как все мужики желаю женщину. Это понятно и естественно. Но меня тянет к тебе изнутри! Мне не хочется, чтобы ты уходила. Всё моё тело жаждет, чтобы ты была рядом. Чтобы была рядом всегда.

- А ты не хочешь?

- Не то, чтобы "не хочу"... Просто я знаю, что этого не будет. И ты не создана для царствования, и я тебя не возьму в жены. Поэтому мне и чудится колдовство, как противоречие между ощущениями и знанием.

- Все просто, Марк. Тебя тянет ко мне, потому что я тоже пользуюсь знанием. Я делаю так, чтобы тебя тянуло, вот так и получается. Жениться вам надо, Ваше Величество! И я только очень надеюсь, что твоя королева будет мне благодарна, а не запишет в первоочередные объекты мщения.

- Мщения? Да за что? Что ты такого сделала?

- Обнимала тебя. Целовала тебя! И ещё вот так делала!

- Ой, Хе... Ой, хватит!!! Хватит, хватит... А то я тебя сейчас...

- Ну-ка, ну-ка?

- Вот тебе, вот!

- А вот и тебе! На! Вот хороший ты человек, Марк. Но, к сожалению, это не профессия. Мне тебя даже немного жаль. Королева не обязана обладать никакими достоинствами, кроме рождения здоровых детей. Поэтому она запросто может взревновать ко всем предыдущим женщинам. И особенно - ко мне.

- Хелена! Мне сейчас так не хочется обсуждать будущую королеву! Мне сейчас хочется совершенно другого. Давай ещё раз?

- Бери! - она улыбнулась и выгнулась ему навстречу.

Это утро разительно отличалось от предыдущего. Когда ещё до восхода солнца тебя будят ласковые касания любимой женщины, которая помогает тебе умыться, одеться и провожает поцелуем в губы - то утренние занятия с мечом приносят ни с чем несравнимое удовольствие. Даже его строгий учитель одобрительно хмыкает, но так ничего и не говорит о причинах возросшего рвения.

Всё - от завтрака до начала рабочего дня в малом кабинете - пронизано легким восторгом. Это состояние поэты описывают как "за спиной выросли крылья". Действительно, тело невесомо, любые действия удаются чрезвычайно легко, сердце жаждет творить добро, а разум готов острить и шутить.

Рабочий день начинается с докладов. Марк выслушивает их и делает пометки в рабочей тетради. И в который раз думает, что хорошо бы сделать бумагу, но - как? Совершенно не помнит, из чего делалась бумага в родном мире. Нет, помнит, что из дерева. А дальше что?

- Так, хорошо. А что у нас с урожаем?

- Цены на зерно неуклонно растут, Ваше Величество.